«ДОКТОРА РАЗРЕШИЛИ ИГРАТЬ»

— Хотите приехать? – отвечает Радич на мой звонок. – Конечно, приезжайте, завтра у меня как раз день рождения!

В праздник выбраться к голкиперу у меня не получается – на сборах у корреспондента график насыщенный, – но беседу с Деяном все же начинаю с поздравлений с 31-м днем рождения. Лучше поздно, чем никогда.

— Спасибо! Обычно в этот день тренировался на сборах, а сейчас — в реабилитационном центре, — говорит серб. — Представляете, моя супруга прямо из Сербии организовала торт, который мы отведали теплой компанией: был с нами Дима Мичков из «Краснодара», актер Евгений Миронов, который тоже проходил в этой клинике обследование… Хорошо посидели, — улыбается вратарь.

— Смотрю, вы выполняете уже абсолютно все упражнения, — перемещаемся в тренажерку.

— Да, идет обычное восстановление, ничего особенного мне не прописали. Десять дней назад ездил в Бремен к специальному врачу. После нескольких дней обследования доктор разрешил играть. Мне сделают специальный жилет, чтобы исключить любые риски. Скоро уже вернусь в команду и потихоньку начну тренироваться. Нужно посмотреть, как организм будет реагировать на падения.

— Пресс качаете?

— Уже три недели, даже постепенно прибавляю нагрузки. Никакого дискомфорта не ощущаю. О несчастном случае напоминает только шрам.

— Полевому игроку после подобной операции было бы легче?

— С одной стороны, да. Полевые меньше падают. Но с другой — у них большие нагрузки. Общался с армейцем Валерой Минько, он мне рассказывал, что особых проблем не испытывал. Он ведь тоже почки лишился.

— Что в вашей ситуации самое сложное?

— Психология. Только психология. Важно выбросить тот несчастный эпизод из головы. Думаю, специальный жилет – а он, кстати, с карбоновой защитой — мне поможет сделать это как можно скорее. Говорят, ему даже пули не страшны!

«ПОСЛЕ СЛУЧИВШЕГОСЯ ПРЕДЛОЖИЛИ ПРОДЛИТЬ КОНТРАКТ»

— Новый тренер «Ростова» Сергей Балахнин с вами уже связывался?

— Пока не звонил, а вот Юрий Белоус набирал, поздравлял с днем рождения.

— Давайте вернемся в тот злополучный день матча с «Тереком». Помните свои первые ощущения после столкновения с Садаевым?

— Боль была сильной, но не сказать, что невыносимой. Я ведь даже предпринял попытку продолжить играть, но понял, что это невозможно. Еле дошел до раздевалки, в глазах потемнело, но сознание не потерял. Уже в больнице сказали, в чем дело.

— Ваша реакция?

— Не могу сказать, что испытал шок или испуг. Меня привезли в больницу — и почти сразу же началась операция. Не успел даже ничего толком осознать.

— В момент вашей травмы я был в Англии в гостях у Стипе Плетикосы, который сказал, что в такие моменты осознаешь, что футбол в жизни — не главное. Вы пережили нечто похожее?

— Читал в вашей газете слова поддержки от Стипе, было приятно. Знаете, будь я один, сегодня вместо общения с вами уже тренировался бы с ребятами, играл матчи. Но не делаю этого из-за семьи. Я имею право испортить себе жизнь, но детям… Поэтому, хоть и было желание поскорее вернуться, вел себя довольно аккуратно, тщательно обследуясь.

— Супруга после того эпизода не просила бросить футбол?

— Наоборот. Она знает, насколько я привязан к футболу, и постоянно меня подбадривала. Говорила: ты еще вернешься, поиграешь на высоком уровне.

— Как долго еще действует ваш с «Ростовом» контракт?

— Прошлое соглашение было рассчитано до конца года. Но после случившегося в клубе вошли в мое положение и предложили продлить контракт еще на год. Наш капитан Адамов и ребята заговорили об этом, а руководители клуба поддержали. Они не торопят события, говорят: восстанавливайся, ни о чем не думая. Подобное отношение говорит больше любых слов.

50 000 ДОЛЛАРОВ ОТ КАДЫРОВА

— Насколько верна информация о том, что правительство Чечни выделило вам 50 тысяч долларов?

— Это правда, спасибо за это огромное. В самой республике есть люди, которые больше меня нуждаются в этих деньгах. Кадыров повел себя по-человечески. Речь не столько даже о деньгах, сколько о самом поступке. Со своей стороны я обязательно чем-то отвечу. Может, перечислю премиальные чеченским сиротам, может, съезжу туда сам, проведу мастер-класс. Что-нибудь обязательно придумаю. Но сначала нужно выйти на поле, мысли только об этом.

— Вы как-то сказали, что не держите обиды на Садаева. Это были искренние слова?

— А при чем тут Садаев? Это же футбол. Выходя на поле, игрок знает, что может получить повреждение. Если к этому не готов, сиди дома. Обид никаких нет.

— Садаев вам звонил?

— Нет.

— Вас не удивляет, что игрок ушел в тень?

— Не хочу об этом даже думать.

— Вы что думаете о том самом стыке с Садаевым, почему он сыграл так жестко?

— Дело в характере. Он шел до конца. Кто мог подумать, что после столкновения мне придется лечь на операционный стол? Вы же видели, что сам стык не был из разряда сумасшедших. У меня таких в карьере, знаете, сколько было… Просто именно в тот момент случилось то, что случилось.

— Оптимистично вы настроены.

— А как иначе? Думая о плохом, делаешь хуже только себе. После обследования врачи сказали, что с той почкой, что осталась, я еще лет сто поиграть смогу. У форварда сборной Хорватии Ивана Класнича ситуация была хуже моей. У него отказали обе почки, он прошел через несколько операций, врачи хотели пересадить почку матери… Но несмотря ни на что, человек вышел из ситуации победителем и сегодня успешно играет в Англии. С него надо всем брать пример. О таких сильных людях нужно писать книги!

— Так сложилось, что только после этой травмы вы стали в центре внимания российских СМИ...

— Да обо мне говорили тогда во всем мире! Были звонки из Сербии, Англии, Италии... Во время этого «кипеша» было по 200—300 звонков в день! А сейчас, когда прошло два с половиной месяца, меня подзабыли.

— Обижены на прессу?

— Нет. Я на этот счет не переживаю, это правило жизни. Люди хотят заработать себе очки на чужой беде.